Исцеление Перекрестка - Ник О`Донохью

Бидж проследила за его взглядом.

— Нравится тебе Гредия?

Диведд поколебался, потом ответил откровенно:

— Нельзя сказать, что я ее ненавижу. Но я видел, как вир убивают. За ними нужно следить.

Бидж прекрасно его понимала. То же самое она сама чувствовала в отношении него.

— Ты к ней привыкнешь.

— Ко многому ведь привыкаешь, верно? Бидж переменила тему.

— А как насчет грим? — спросила она весело. — Как ты думаешь, к ним ты привыкнешь тоже?

— Нет. — Диведд смотрел на склон холма. — Никогда. Мне они совсем не нравятся. — Насвистывая, он отправился восвояси.

Глава 9

На следующий день Бидж долго спала: на нее напала лень. Кружка, который вставал раньше всех на Перекрестке, всегда поучал ее: «Здесь ты должна жить не по часам. Если работы много, зажги лампу и не ложись, пока не кончишь; а если чувствуешь себя усталой — спи».

Харриет Винтерфар, задержавшаяся на Перекрестке дольше, чем рассчитывала, уехала, забрав грузовик:

Бидж отправила с ней записки Лори и Стефану, а также заказ на медикаменты для Конфетки. Кружка был огорчен отъездом Харриет — все последние дни он был в таком хорошем настроении…

Бидж съела легкий поздний завтрак и занялась приведением в порядок своих записей; это была нелегкая задача, поскольку многие ее пациенты одновременно являлись и клиентами тоже, а другие не имели ни имен, ни хозяев. Бидж беспокоил застой в делах: если население Перекрестка не увеличится и не появятся новые виды, ее ветеринарная практика станет эпизодической.

В середине дня, хотя она не слышала приближающихся шагов, кто-то постучался в дом.

Бидж спрятала ловилку за спину и слегка приоткрыла дверь, но тут же широко распахнула ее.

— Фиона, что случилось? — Фиона была в блузке с длинными рукавами; она держала в охапке молчуна, завернув его в окровавленную футболку.

Зверек дрожал; его уши были растопырены, но летать он не мог: тонкая мембрана, отходящая в стороны от длинных ушей, была разорвана в нескольких местах, а вдоль носа тянулась глубокая узкая рана.

— Где ты его нашла?

— Безмозглая тварь, — неодобрительно сказала Фиона. — Поймать ее ничего не стоило. Я наткнулась на нее в траве рядом с гостиницей, она подпрыгнула, растопырила уши и плюхнулась на живот в шести футах от меня. У нее оказались почти взрослые детеныши, они все пищали вокруг, пока я ее не подняла, и только тогда улетели.

Бидж измерила молчуну температуру и посчитала пульс, потом подняла губу и посмотрела на десны (оказалось, что они имеют странные черные полосы), а также сжала кожную складку, чтобы определить степень обезвоживания (кожа быстро приобрела свой первоначальный вид, но молчун обливался потом, как перепуганный мышонок). Не имея с чем сравнивать, Бидж мало что могла сказать о состоянии животного.

Бидж вспомнила, как в колледже во время практики по мелким животным лечила доберман-пинчера, залезшего под ограду из колючей проволоки и распоровшего себе нос. Бидж всегда побаивалась доберманов, но пес лежал спокойно и почти робко смотрел на нее. Зашить такую рану оказалось совсем нетрудно.

— Ты хочешь, чтобы я зашила ей нос?

— Конечно, нет, — резко ответила Фиона. — Последнее время я только и слышу, что их поголовье нужно уменьшать. Я хочу, чтобы ты усыпила ее.

— У меня есть Т — 61 — обычное средство для эвтаназии. — Бидж подняла глаза на Фиону. — Ты знаешь, что мясо после этого не годится в пищу?

Ту передернуло.

— Не так уж я голодна.

Бидж приготовила шприц. Ей подумалось, что ее запасов не хватит, если придется усыплять сотни изувеченных молчунов; Фионе придется научиться самой разделываться с ними.

Однако сейчас рыжая девушка ласково гладила животное, что-то тихо приговаривая. Бидж повернула к свету переднюю лапу, стараясь обнаружить вену. Молчун быстро и поверхностно дышал; Бидж решила, что он в шоке.

Передние лапки были небольшими и слабыми, но вены выделялись отчетливо, так что сделать укол оказалось нетрудно. Как только Бидж нажала на поршень шприца, маленькое тельце содрогнулось, глаза закатились.

— Как быстро, — удивленно сказала Фиона. — Разве не должны они бороться за жизнь?

— Это бывает по-разному, — пожала плечами Бидж. — Я знаю, что думать так нет никаких оснований, но иногда мне кажется, что животное — на грани и только и ждет разрешения сдаться. Бывает, усыплять животных оказывается тяжело, но случается и наоборот — словно даешь им позволение уйти. — Она ласково погладила шерсть на застывшем тельце и добавила более деловым тоном: — Ты хочешь, чтобы я сделала все, что теперь требуется? Я была бы рада возможности исследовать представителя нового вида.

— Очень хорошо. Мне не доставляют удовольствия похороны зверюшек — с тех пор, как в восемь лет я похоронила свою черепашку Шустрика.

Это было типично для Фионы — назвать Шустриком черепаху…

Фиона сунула руку в карман джинсов. — Да ладно… — начала Бидж. Фиона вручила ей золотой шестерик.

— Я клиент, который платит. Тебе же тоже нужно есть.

— Хорошо. — Бидж разломила монету и вернула половину. — Для друзей скидка. — Она поставила чайник на плиту и раздула огонь. Даже летом, когда она была дома, Бидж не давала погаснуть углям в печке.

Фиона села за деревянный стол в жилой части коттеджа.

— Каково оказалось путешествовать с Диведдом?

— Не так плохо. — Бидж поколебалась, потом добавила: — Но беспокойно. Он знает о Перекрестке больше, чем я рассчитывала.

Фиона оживилась.

— А как у него с магией?

— Он ее не боится, — после паузы ответила Бидж. — Думаю, он немного с ней знаком.

— Интересно, — задумчиво сказала Фиона, — многому ли он сможет научить меня, если я предложу за это с ним спать?

— А что, если окажется, что известно ему не много?

— Тогда по крайней мере я с ним уже пересплю, — ухмыльнулась Фиона.

Бидж ничего не сказала на это, но подумала, что Фиона явно поправляется — если так можно сказать о возвращении к ее обычному состоянию.

Фиона показала на безжизненное тело на операционном столе.

— Ты догадываешься, кто мог это сделать?

— Полагаю, что это грим. — Бидж отхлебнула чаю, стараясь думать так, как это сделала бы Харриет Винтерфар. — Наверное, мы видим свидетельство того, как хищник решает проблему поимки добычи — рвет отходящую от ушей мембрану, чтобы молчун не мог улететь. После этого загнать дичь уже нетрудно.

Фиона долго глядела на рану, потом сказала:

— Это также мог быть нож или меч. Бидж была готова отмахнуться от такого предположения, но потом подумала, что Фиона может думать так на основании личного опыта.